«И расположился там Израиль против горы»
«И расположился там Израиль против горы» — в единственном числе, как один человек с единым сердцем. Есть что-то притягательное в таком единстве. Все думают одно и то же, чувствуют одно и то же, хотят одного и того же. Нет разногласий, нет споров, нет напряжения. Это единство, которое происходит из единообразия — все похожи, все равны, все согласны. В нашем современном мире мы видим это стремление к однородности — люди ищут, где жить в районах с «такими же людьми, как мы», связываются в социальных сетях с теми, кто думает как мы, потребляют медиа, которые укрепляют то, во что мы уже верим. Есть удобство в том, чтобы быть окруженным похожими на тебя людьми. Нет необходимости объяснять себя, нет необходимости сталкиваться с вызовами твоему мировоззрению. Но является ли это настоящим единством? Или это всего лишь иллюзия единства, удобный пузырь, в котором мы скрываем от себя сложность жизни?
И с другой стороны — свиток Рут. Моавитянка, из народа, о котором сказано: «Не войдет аммонитянин и моавитянин в общество Господне». Чужая, другая, отличающаяся. Она не родилась в еврейской истории — она выбрала её. «Твой народ — мой народ, и твой Бог — мой Бог». Но она пришла не с пустыми руками. Она принесла с собой милосердие, непоколебимую верность, способность видеть святость там, где другие видели только разрушение. И именно от неё, от этой чужестранки, произошел царь Давид — царь, который объединил Израиль больше, чем любой другой царь.
Здесь есть глубокая ирония: величайшее единство народа Израиля пришло именно от потомков прозелитки. Как будто Тора учит нас, что истинное единство строится не на изгнании чужого, а на его принятии. Не на стирании отличий, а на признании того, что он приносит с собой что-то жизненно важное, чего нам не хватает.
Возможно, напряжение между этими двумя историями — это именно то, что нам нужно понять. Единство у горы Синай не было единообразием — это был редкий момент, когда разные люди, с разными историями и разными склонностями, все стремились к одному и тому же. Как оркестр — скрипка не превращается в трубу, чтобы создать гармонию. Каждый инструмент остается собой, и именно из разнообразия рождается музыка. Рут не перестала быть той, кем она была, чтобы присоединиться к народу Израиля — она принесла себя в эту великую историю.
И возможно, это то, чему праздник Шавуот хочет нас научить: что принятие Торы — это не только дело тех, кто родился в ней, но и тех, кто выбирает её заново каждый день. Что истинное единство строится не на отмене различий, а на нахождении общего несмотря на различия.
В последние годы мы видим в Израиле пробуждение общественных организаций, которые понимают этот принцип. Организации, которые не пытаются стереть различия, а строят мосты. В организации «Абайта», где я работаю, например, мы работаем с новыми репатриантами — евреями из Эфиопии, Франции, Украины, России, Аргентины, Бразилии и других стран. Каждая группа приносит свой язык, свои обычаи, свои травмы и мечты. И задача не в том, чтобы превратить всех в «типичных израильтян», а помочь им найти свое уникальное место в великой израильской истории. Потому что мы понимаем, что сила израильского общества не в его однородности, а в его разнообразии. В том, что в нем есть место и для того, кто здесь родился, и для того, кто решил приехать, и для того, кто вырос на коленях традиции, и для того, кто открывает её заново.
И возможно, не случайно от царя Давида, правнука моавитянки Рут, должен произойти Мессия. Потому что великое исправление мира придет не от навязанного единообразия, а от способности видеть святость в каждом человеке. От способности строить единство из множественности, гармонию из разнообразия. Это вызов нашего праздника Шавуот — принять Тору не как стену, которая отделяет нас от другого, а как мост, который позволяет нам встретиться.
